Николай Статкевич: Необходимо объединяться и создавать правительство национального доверия
Беларуси нужна объединенная оппозиция с сильными лидерами.
Жизнь Николая Статкевича не уместится в одну книгу или сценарий. Его знают как бывшего кандидата в президенты Беларуси, который провел последние пять лет в тюрьме. Но не все помнят, что в 1991 году Статкевич был единственным офицером, который призвал военных не выполнять преступные приказы ГКЧП, а затем стал фактическим «отцом» белорусской армии, инициировав проведение присяги на верность Беларуси.
По мнению Статкевича, сегодня надо действовать также быстро и решительно — изменения в Беларуси могут произойти в любой момент.
О том, с чем придется столкнуться белорусам в ближайшем будущем и что нужно делать, политик рассказывает в интервью главному редактору сайта charter97.org Наталье Радиной.
– Николай Викторович, мы с вами разговариваем в годовщину событий 19 декабря 2010 года. Фактически весь этот срок, все пять лет, вы провели в тюрьме. Стоило ли тогда протестовать?
– Безусловно, я ни о чем не жалею и ни секунды бы не думал, если мне бы пришлось опять принимать решение выходить на Площадь или нет. Если мы не защищаем свое достоинство, если не протестуем, значит, постепенно превращаемся в быдло. Я бы хотел уважать себя и потому сделал то, что должен был сделать.
Конечно, я очень переживаю за тех людей, которые пострадали во время разгона, которые прошли через административные и уголовные дела, но, к сожалению, свободу нельзя получить без борьбы, страданий и жертв. И я думаю, что люди, которые пошли на Площадь, все понимали и это был их выбор. Склоняю голову перед этими людьми. Им не будет стыдно перед своими детьми, внуками и правнуками. Они совершили достойный поступок. Спасибо за это!
– Сможет ли повториться белорусская Площадь сегодня?
– Если власть не пойдет на уступки, на реальные политические, экономические реформы — Площадь неизбежна. Мы должны сейчас оказывать давление на режим, одновременно и скоординировано внутри Беларуси и извне, чтобы принудить власть к реформам, потому что если мы это не сделаем, события могут приобрести неконтролируемый характер.
– Например?
– Будет социальный взрыв, когда голодные люди выйдут протестовать. Возможна даже ситуация, что возглавить этот протест попытаются представители так называемого «русского мира». Мы боролись десятилетиями, многие измотаны этой борьбой, многих мы потеряли, кому-то из-за репрессий и тюрем пришлось покинуть Беларусь, а люди так называемого «русского мира» все эти годы находились за спиной Лукашенко, занимали должности во властной вертикали, в силовых структурах. И сейчас, когда они начинают считать и его своим врагом, могут попытаться возглавить любой социальный протест.
За ними бесспорная финансовая, материальная, политическая, а, возможно, и военная поддержка России. Это создает совершенно другую картину возможного будущего. Беларусь ждут драматические события, поэтому демократические политические силы должны объединиться и выдвинуть решительных лидеров, способных в случае резкого изменения ситуации взять развитие событий под контроль.
– Так что снова выбор или скорее его отсутствие — Лукашенко или шестью областями в Россию?
– Нет. Лукашенко — это и есть угроза независимости. Напомню, что было время, когда он сознательно шел на сдачу нашего суверенитета, мечтая получить пост в Кремле, а когда в обмен на кремлевскую корону разом продать независимость не получилось, он стал продавать ее по частям, получая финансовую и политическую поддержку и гарантию своего нахождения у власти. Он создал однобокую, искусственную экономику, зависящую от московских дотаций. По существу, это сегодня убыточный филиал российской экономики.
Лукашенко получал деньги взамен на обещания интегрироваться, но слов было недостаточно и он продал газопровод и телевизионный эфир. Но с самого начала он продал то, что казалось ему лишним и ненужным — нашу историю и язык. А теперь вдруг оказалось, что второстепенные на взгляд этого колхозного смешного человека вещи (язык, история, патриотизм), являются основными для того, чтобы Беларусь сохранилась как государство.
Диктатор будет бороться за Беларусь, как за свое имущество, но не станет умирать, когда вопрос станет ребром. Получит свои два миллиарда долларов и уедет куда-нибудь в Китай или Сингапур. В Венесуэлу уже, наверное, не получится.
– Еще до распада СССР вы разработали и опубликовали концепцию создания белорусской армии, потом публично выступили против путча в Москве и объявили о создании «Беларускага згуртавання вайскоўцаў». За спиной же Лукашенко, как вы выразились, всегда стояли люди «русского мира». Он же с самого начала был против ваших идей по реформе армии?
– В 1989 году в Минском военном училище была создана небольшая группа из трех старших офицеров-кандидатов наук. Мы анализировали ситуацию, а так как я не только технарь, а работал с человеко-машинными системами и занимался в том числе социальной психологией, для меня было очевидно, что если распадается единая идеология, будет распадаться Советский Союз. Армия же будет пытаться удержать эту страну доступными ей методами – насилием. Так потом случилось в Югославии.
Гражданская война в условиях Советского Союза с ядерным оружием, атомными электростанциями и химическими производствами — это мировая катастрофа. Поэтому мы начали готовить белорусское общество к необходимости создания своей армии.
В 1990 году я подготовил материал о реформе армии, подписав его фамилией своего деда, расстрелянного в 1937 году НКВД. Статья под псевдонимом «Сымон Гарбавец» была опубликована в газете «Літаратура і мастацтва». Мы вошли в контакт с грандами в Верховном Совете XII созыва и я вышел из подполья. В газете «Знамя юности», а потом все шире и шире, я говорил об этой теме и, когда провалился ГКЧП, было создано «Беларускае згуртаванне вайскоўцаў».
Но я сильно рисковал в 1991 году, когда благодаря знакомому журналисту обратился по радио к военнослужащим с призывом не использовать силу против своего народа и не выполнять приказы ГКЧП. На языке советских законов это называлось «подрывом обороноспособности страны», а это один из пунктов статьи «измена родине». Военной прокуратурой было немедленно возбуждено уголовное дело и мне грозил расстрел. После поражения ГКЧП дело было закрыто.
После этого мы пришли в парламент с готовыми законопроектами о создании армии, потому что это надо было делать очень быстро. Мы затянули этот вопрос на пять месяцев, дольше чем это было необходимо, а виноват в этом один молодой могилевский кандидат от одного из колхозов по фамилии Лукашенко. Я увидел, что он оказывает влияние на других парламентариев, и перед голосованием по вопросу создания белорусской армии подошел к нему и попросил его поддержать наш законопроект. Лукашенко посмотрел на меня, промолчал и пламенно выступил против.
Только в начале 1992 года нам удалось принять этот закон, Россия согласилась на раздел советской армии, и мы чудом избежали войны. А затянул этот процесс Лукашенко, который выступил вопреки национальным интересам и подверг нас опасности.
– Мой отец — военнослужащий в отставке — рассказывал, что военную присягу Беларуси он и его коллеги называли «присягой Статкевича». Получается, что в значительной степени вы являетесь отцом белорусской армии?
– Это приятно слышать. Даже когда была создана независимая белорусская армия, офицеры (а там было 80% выходцы не из Беларуси), отказывались принимать присягу на верность нашей стране. Новые солдаты принимали новую присягу, а те оставались верны советской и говорили, что этого достаточно.
Мы спрашивали, а что если другая какая-нибудь бывшая советская республика нападет на Беларусь? Ведь присяга — это юридический акт, который возлагает уголовную ответственность в случае, если офицер не выполнит свой долг. Чтобы заставить власти привести армию к присяге, больше десяти кадровых офицеров и несколько тысяч офицеров запаса вышли 8 сентября 1992 года на площадь Независимости в Минске и публично присягнули Беларуси. После это власти были вынуждены привести к присяге всю армию.
– Что вы можете сказать об армии под верховным командованием Лукашенко?
– К сожалению, эта армия воспитывалась не на белорусских военных традициях, она не воспитывалась в духе преданности Беларуси, ее истории, ее народу. Она не воспитывалась для того, чтобы быть готовой отразить агрессию с любой стороны. Она создавалась, как филиал российской армии.
И вот сейчас, когда Россия начинает вести себя так непредсказуемо по отношению к своим соседям, вопрос к господину Лукашенко: что за армию ты создал? Какую армию мы кормили? Что она будет делать, когда здесь появятся «зеленые человечки»? Пойдет расчищать им дорогу? Всех патриотов выгнали, армия без истории, хотя у нас такие богатые военные традиции.
Армия выполняет приказы или из-за страха, или из-за патриотизма, или из-за денег. С патриотизмом все понятно. Хотя, конечно, среди младших офицеров достаточно много патриотов Беларуси, но не они задают основные настроения. Что касается страха, то Лукашенко, конечно, боятся, но если рядом появляется Путин, то его боятся больше. По поводу денег, все знают что в российской армии получают намного больше. Так каковы будут мотивы этой армии нас защищать? Зачем мы содержали эту армию столько лет? Для чего?
– Неужели все так безнадежно и не найдется патриотов, которые, как вы в свое время, призовут белорусских военных не выступать против собственного народа и страны?
– Вы знаете, здесь необходимо не то что бы призывать. Необходимо, чтобы эта армия оказала достойное централизованное сопротивление агрессору. И здесь есть большие вопросы, потому что люди, которые бесспорно были готовы к этому сопротивлению, десятилетиями изгонялись, уничтожались, уголовно преследовались. Лукашенко почему-то видел угрозу в таких людях. Но уничтожив их, он уничтожил и государство.
Называть после этого его «гарантом независимости»? Он – враг независимости. Лукашенко создал такую ситуацию, чтобы купить себе какое-то лишнее количество лет у власти. На мой взгляд, этот человек действовал, как государственный преступник.
Ситуация сложная, но не безнадежная. Как показывает опыт наших соседей, в том числе и Польши, армию нового образца можно создать в достаточно короткие сроки — было бы желание. В первую очередь, надо будет вернуть на службу патриотов.
– Николай Викторович, вы все время рискуете. Вот вы вспомнили о том, как в начале 1990-х вам грозила смертная казнь, потом вы неоднократно сидели в тюрьме, и сейчас, после пяти лет заключения, снова организовываете массовые акции протеста. Вы не можете без риска?
– Я не сторонник адреналина, а доброжелательный и спокойный человек. Но у меня есть сильное чувство ответственности. Наверное, это связанно с наследственностью. В критические моменты нашей истории мои предки брали инициативу на себя. Одних убивали, но на их место приходили другие. Так что это или наследственность, или Богом данное качество.
– Вижу, что вы снова готовы брать на себя лидерство. Что вы намерены делать в этот критический момент нашей истории?
– Беларусь ждут драматические события. Потому что та модель государства, которую построил господин Лукашенко, на самом деле очень неустойчивая и очень зависимая. Основная угроза государству идет со стороны тех, от кого она зависит, и крах этой модели неизбежен.
Демократические патриотические силы должны быть готовы к этому. Речь не идет ни о каких амбициях. У нас нет президентских выборов, а я даже кандидатом в депутаты сельского совета не могу быть — у меня восемь лет судимости. Но речь идет о том, чтобы патриотические силы объединились, чтобы они выступали как один субъект, чтобы появились люди, которые готовы взять на себя ответственность и действовать как команда.
– Кого вы собираетесь объединять?
– Мы можем объединиться через проведение Конгресса демократических сил. Коротко и по существу длинную идею объединения можно сформулировать одной фразой: «Без гэбистов и коммунистов».
Хотя за каждой демократической политической структурой тянется шлейф и успехов, и неудач, эти люди все-таки не сидели на диване перед компьютером и не воевали в комментариях, а пытались что-то сделать. От каждого может быть польза общему делу. Всем надо объединяться на равных, пусть появляются неформальные лидеры. Это будет сильное движение с сильной мотивацией.
На Конгрессе мы можем предложить какое-то общее видение ситуации, общее отношение к ближайшим политическим кампаниям и заявим о себе как о политическом субъекте в Беларуси и международном игроке. Но самое главное, мы будем одним голосом, и этот голос скажет белорусскому обществу, что делать, когда ситуация резко изменится.
Сейчас я встречаюсь с лидерами всех демократических патриотических проевропейских организаций, которые должны войти в оргкомитет Конгресса. Хочу назвать фамилии и публично поблагодарить тех, кто не раздумывал, кто осознал ответственность и активно включился в работу.
На днях в Варшаве я встретился с руководством гражданской кампании «Европейская Беларусь», и мы договорились с Андреем Санниковым о координации действий внутри страны и в международной политике.
Я также хочу сказать спасибо Владимиру Некляеву и Станиславу Шушкевичу, которые в какой-то степени были соавторами создания оргкомитета – они среагировали буквально в первые часы и вместе мы обратились к остальным лидерам демократических организаций. Я хочу поблагодаритьДмитрия Дашкевича, который поддержал эту идею, Вячеслава Сивчика, Геннадия Федынича. Все это достойные люди, способные на поступки и действия. Это список лидеров, за которыми могут пойти люди.
Сейчас я жду ответа от коллег из создаваемой правоцентристской коалиции. Это хорошо, что создается правоцентристское объединение, но одно другому совершенно не мешает. Не думайте только о своей идеологии. Давайте вместе думать о нашей Беларуси и не будем разделять нашу любовь к ней.
– Можно немного поконкретнее о предстоящих совместных политических шагах?
– Я думаю, что надо работать по нескольким направлениям. Конечно, речь идет о создании программ альтернативного развития Беларуси. Что нам делать с экономикой? Что нам делать с внешней политикой? Что нам делать с силовыми структурами? Нам необходимо подготовиться. Возможно, стоит вести речь о создании народного совета, который бы выполнял функцию теневого правительства — правительства национального доверия. Его наработки и проекты должны широко обсуждаться в обществе. В этом должны участвовать люди «снизу», может быть, анонимно «сверху» из министерств. Надо чтобы общество через дискуссию понимало, какой может быть наша страна, если придет нормальная власть.
Мы также должны использовать имеющиеся политические кампании. В следующем году пройдут так называемые парламентские выборы. Думаю, было бы неплохо, если бы демократические патриотические силы имели общий список кандидатов на этих выборах. Но вначале мы должны потребовать изменения избирательного законодательства. Если власть пойдет на уступки — тогда мы будем готовиться к выборам. Если власть не пойдет на уступки, тогда пусть эти кандидаты говорят с людьми об изменениях, о том, что если будут фальсификации, то надо протестовать.
– Фальсификации будут обязательно.
– Значит, тогда надо организовывать Площадь.
– А почему президентские выборы оппозиция бойкотировала, а в парламентских намерена участвовать?
– Если бы на президентских был реальный оппозиционный кандидат, который бы позвал людей защищать свой выбор на Площади, а не фейковые фигуры, то я бы позвал людей на выборы, а потом на улицу. Но у нас не было такого кандидата.
Наше решение игнорировать выборы было связано с тем, что власть уже фальсифицировала не только подсчет голосов и содержимое избирательных бюллетеней — она предложила фейковых кандидатов, у которых была задача легитимизировать «президентство» Лукашенко. И они это сделали – все без исключения.
– То есть единственным вариантом изменения ситуации в стране вы видите Площадь?
– Да, пока в Беларуси нет выборов, это единственный вариант. Если власть не пойдет ни на какие изменения, значит у нас нет другого пути. Но, конечно, нам надо быть очень осторожными, чтобы не накликать беду на свой дом.
Все годы правления Лукашенко я помнил о том, что нам в затылок дышит «русский медведь». Конечно, Россия сама создает нам потенциальные возможности для изменения ситуации. Она все больше и больше залезает в свои войнушки, и недалеко то время, когда русским будет уже не до вмешательств в наши дела. И тогда будет шанс. Если, конечно, эта власть раньше не одумается и не начнет возвращать, пусть частями, то, что украла у нас — в первую очередь, выборы.
– А если Москва сама поменяет Лукашенко?
– Это я называю драматическим изменением ситуации. В такой момент неизбежно возникнет дестабилизация системы власти. Для этого и нужна объединенная оппозиция с сильными лидерами. Эти лидеры будут обязаны немедленно призвать людей к активному сопротивлению и принять все меры для того, чтобы нам не посадили здесь Лукашенко №2 – еще более лояльного, чем этот.
Мы не зря страдали эти десятилетия, потому что доля тех, кто считает себя белорусами и сторонниками независимости, в нашем обществе только выросла. Когда «медведь» увидит здесь сотни тысяч людей на улицах, готовых защищать страну с оружием в руках, ему придется уйти, чтобы сохранить шанс каких-либо отношений в будущем. Мы вернем страну к нормальным выборам, и демократически избранный парламент будет определять, как будет развиваться наша страна.
Главное, что нам сейчас помогает — это цена на нефть, которая стремительно падает. Прибавим еще войну в Украине, вооруженное вмешательство в Сирию, конфликт с Турцией — русские залезают в болото, из которого не смогут выбраться.
Для Беларуси оптимальным было бы иметь хорошие отношения со всеми и сохранить российский рынок, но не на условиях, когда от нас требуют безусловного подчинения. Возможно, история последних лет все-таки научит Россию, и она перестанет мешать соседям выбирать свой путь. Но еще раз говорю: надо быть осторожными, тщательно взвешивать ситуацию, но если уж будут такие драматические изменения, у нас не будет выбора — будем реагировать.