ДЛИННЫЙ МАРШ

В 1997 году на съезде одной из самих влиятельных европейских социал-демократических партий меня познакомили с человеком, которого считали моральным авторитетом этой партии. Старик со спокойным и ироничным взглядом, который повидал в своей жизни и концлагерные нары и министерское кресло, попросил рассказать о Беларуси. Потом, подумав, сказал: “Длинный марш… Люди не меняются быстро. Еще минимум 10 лет. У вас хватит сил?”.

Наш путь к Беларуси — в самом деле долгий и мучительный марш. Сейчас, когда успех Проекта “Беларусь”, начатого в 19-м столетии романтическими одиночками, наконец, делается все более очевидным, целесообразно еще раз осмыслить те его задачи, которые решены, сформулировать еще не решенные или решенные не до конца.

Цель Проекта можно определить, как формирование белорусской нации и создание её успешного государства.

1. Формирование нации

Значительная часть нынешних белорусских проблем связана со слишком долгим решением задачи формирования нации. Даже получив независимость, большинство белорусов боялись ее и по-прежнему считали себя частью некоего большего сообщества — “советского народа”, “славянства” или “общерусской народности”. Нация — это сообщество, которое осознает свою отличность, отдельность своей общей судьбы от судьбы других наций. Чем больше осознание своего отличия от других, тем больше национальное чувство. Это — как разница потенциалов в электричестве. Чем она больше, тем больше напряжение, что питает двигатель национального развития.

В начале 90-х годов прошлого столетия белорусы были недеформированной нацией. Причины этого — в языковой, религиозной и территориальной близости с Россией, в целенаправленной 200-летней политике русификации наших земель, в сформированном кровавым последним полутысячелетием нашей истории национальном характере. Важной чертой этого характера является гипертрофированная склонность к мимикрии, что стало условием выживания. А если 200 лет кем-то притворяться, то можно легко начать считать себя этим кем-то.

Но не всегда нации создают государства. Гораздо чаще государства создают нации. Пятнадцать лет существования независимого белорусского государства, относительно успешный опыт самостоятельной жизни привели к доформированию белорусской нации. Перелом произошел на рубеже тысячелетий. Правящий в Беларуси режим, который раньше всячески препятствовал развитию национального самосознания, увидел его рост и начал использовать патриотизм в своем идеологическом “ассорти” и опираться на него. Его лидер часто ведет себя, как вогнутое зеркало, отражая и фокусируя настроения общества. Так, чуть ли не в национальные праздники государственная пропаганда теперь превращает победы белорусских спортсменов над российскими. Ведь ничто так не укрепляет патриотизм, как победы. “Первая газовая война” 2003 года и одобрительная реакция белорусского общества на действия власти показали, что белорусы уже чувствуют себя нацией.

2. Создание успешного государства

Для успешного завершения Проекта “Беларусь” необходимо решить следующие задачи:

а) Сохранение юридической независимости

Сейчас это гораздо более легкая задача, чем 12 лет назад, когда большинство было готово голосовать на выборах против независимости, а власть использовала ее в качестве разменной монеты для получения экономических преференций от Москвы. Тогда национально ориентированное меньшинство было вынуждено оказывать давление на власть с помощью уличных демонстраций, чтобы заставить её отказаться от торговли независимостью. В этом давлении мы никогда не пытались идти до конца, “опрокинуть” режим. Мы понимали, что в условиях отсутствия патриотически-настроенного твердого большинства дестабилизация государства может привести к его потере, и не хотели увидеть “братские” танки на улицах Минска. Тем более, что на ближайших демократических выборах большинство всё равно проголосовало бы тогда за продолжение уже и “освященного” прежнего курса. Нам не один раз приходилось разворачивать многотысячные колонны решительно настроенных демонстрантов за несколько сотен метров до “Розового” дома, когда его обитатель в это время трясся от страха в своем бункере в лесу и потом по неделе не выходил оттуда. Интеграционная риторика власти после этого на время слабела, в ее лексиконе появлялось слово “суверенитет”.

Кроме “уличного” давления ми надеялись на то, что авторитарный характер власти заставит ее противиться инкорпорации, чтобы сохранить контроль над страной. Надо было защищать юридическую независимость, государственные институты (армию, денежную систему и др.), вести агитацию и… ждать, когда сработает время. Эта стратегия, за которую сотни патриотов платили своей свободой, карьерой, благополучием, принесла свои плоды. Мы сохранили свой Дом и укрепили его стены. Теперь подавляющее большинство белорусов хочет жить в своем независимом государстве. Пришло время наводить порядок в нашем Доме.

Хотя вероятность инкорпорации значительно снизилась и режим понимает, что ему угрожает в случае предательства, полностью исключать эту возможность еще рано. Тем более, что Кремль переходит к стратегии постепенного экономического удушения с целью принудить к “единению”.

б) Достижение экономической независимости и создание современной экономики

За 15 лет политической независимости Беларусь так и не стала экономически независимой. Причина — в самой природе нынешней власти, которая непрерывно воспроизводит единственно известную ей экономическую модель – модель колхоза. Ручное управление экономикой выглядело эффективным на фоне непродуманных экономических реформ у наших соседей. Но даже неумелые реформы рано или поздно начинают давать эффект. И теперь уже “рыночно-социалистическая” экономика Беларуси выглядит неэффективной и архаичной даже на фоне не слишком успешных соседей. Наша экономика не может конкурировать с другими без внешних дотаций. В колхозе эту проблему решал председатель. Он ехал в район, обещал, клялся, упрашивал и получал “фонды”. Так и у нас. Ездили в “райком” Москву, обещали, клялись, упрашивали, получали дотации. Пока в Москве не потребовали отдать давно обещанный “колхоз” Беларусь. Власть будет вынуждена стабилизировать экономику на ее самодостаточном уровне. Уровень этот будет не слишком висок и ниже, чем у любого из наших соседей. Но тогда новой власти будет легче получить общественную поддержку для проведения быстрых, решительных и эффективных реформ. Успешные модели таких реформ уже наработаны в других странах Восточной Европы и хорошо известны специалистам. Создание современной экономики возможно только в случае смени политического режима .

в) Переход к демократическим механизмам управления государством

Время, которое мы были вынуждены дать этой власти, опасаясь потери независимости, она использовала для установления полного контроля над страной. Все механизмы законной передачи власти ликвидированы. От них остались только вывески. Последний раз голоса на выборах в Беларуси хоть как-то считали во время парламентской компании 2000 года. Но тогда часть оппозиции затеяла бойкот, который свелся к попыткам помешать участию в выборах тем демократическим партиям, которые решили бороться. Только угроза создания второго оппозиционного центра заставила “бойкотистов” вернуться в “окопы”, к реальной работе, но последний шанс опять создать системную оппозицию был уже упущен. Больше голоса на выборах у нас не считают.

Режим установил такие “законы”, что смена власти законным с его точки зрения образом сделана невозможной. Основная организованная часть демократических сил — это партии парламентского типа. Они созданы и приспособлены для борьбы за власть только на выборах. В условиях, когда выборы превращены в фарс, политики оказались перед выбором — или в революционеры или в диссиденты. Партии питаются уйти от этого выбора и воспроизвести избирательную борьбу внутри демократической коалиции, постоянно проводя эрзацвыборы на многочисленные “конгрессы”, которые они пытаются превратить в эрзацпарламент, чтобы принимать в нем эрзацзаконы или даже эрзацконституцию. Некоторые партии превратились в PR-конторы, которые за деньги готовы рекламировать любых политиков с любой идеологией. Пианисты играют, что могут. Может быть, поэтому в них и не стреляют. Не секрет, что власть участвует юридическими, судебными или физическими репрессиями в формировании структуры и стратегии оппозиции. Репрессии носят точечный характер. На практике успешно реализуется библейский принцип: “Порази пастыря и паства разбредется”. Только когда явного лидера нет, как это било в марте 2006 года, репрессии становятся массовыми и беспорядочными.

Демократии необходимо создание единого массового максимально децентрализованного движения. Партийные проекты необходимо временно включить в состав этого движения.

Демократическому движению необходима идея, притягательная для большинства. Искать эту идею не надо. Она хорошо известна. Эта идея консолидировала большинство в Украине, Польше, Прибалтике. Это — интеграция в Европейский Союз. В ней есть и привлекательные для наиболее молодой и образованной части общества идеалы свободы. Есть и обещание европейского уровня жизни, привлекательное для большинства. Это — идея, которую не может украсть власть. Она проста, понятна и легко объяснима. Отказ от европейской идеи и ее замена громоздкой неубедительной для большинства платформой — не слишком ли большая плата за участие в демократической коалиции пророссийских коммунистов? Их сторонники, кстати, на несанкционированные демонстрации не ходят. Мотором и инструментом перемен будут не уже мифическая “номенклатура”, не исскуственно прикормленные рабочие минских заводов, которых-то и в апреле 1991 года выводили на улицу их директора, а “европейские” белорусы.

Демократическое движение должно возглавляться харизматическими решительными лидерами, готовыми к самопожертвованию ради свободы. Белорусское общество, в котором преобладают “испуганные индивидуалисты”, нуждается в примерах такого самопожертвования. Этих примеров достаточно, но есть и другие. Два года назад одного из наших оппозиционных политиков в моем присутствии спросили, сколько раз его арестовывали. Он ответил: “Что я, дурак, что ли?”. Другой оппозиционер недавно заявил по радио “Свобода”, что главное качество политика — “абачлiвасць”. Как писал один аналитик, такие политики не борются за власть. Они борются за место в оппозиционной очереди за властью, надеясь, что, когда власть упадет, они окажутся первыми в этой очереди и получат ее. Поэтому тот, кто завоевал первое место, часто начинает беречь себя, такого важного для Отчизны, для демократического будущего и борется лишь за сохранение своего места. Другие борются, чтобы “опустить” его. Конкуренция внутри оппозиционных сил — это нормально. Плохо, когда она полностью подменяет борьбу за власть в стране. Такая власть, как нынешний белорусский режим, сама не упадет. Тот, кто ее “уронит”, тот и возьмет.

Иногда политики проявляют невероятное мужество и силу духа, борясь за свою личную свободу и жизнь. Если хотя бы часть такого мужества была проявлена 19 марта прошлого года ради свободы всей страны, то Беларусь, возможно, била бы уже свободной.

Только в демократической стране политикой могут заниматься исключительно политики, а остальные наблюдают за их борьбой по телевизору, комментируют их действия и выносят свою оценку с помощью избирательного бюллетеня. Борьба за свободу в несвободной стране — дело всех, кому она необходима. В том числе, беспартийных, чиновников, журналистов, сотрудников силовых структур, студентов, пенсионеров, мужчин, женщин. Кто предложит сторонникам свободы реальный план победы демократии, убедит их в реальности этого плана и сможет организовать их совместные действия для достижения победы, тот и станет реальным лидером демократических сил.

г) Укрепление национального самосознания

Получив в результате распада СССР государственную независимость, большинство белорусов испытывало сильнейший комплекс национальной неполноценности. Советская система образования десятилетиями создавала у них стереотип об исключительно деревенском характере белорусской нации и ее культуры, об отсутствии в ее досоветской истории примеров государственности, ярких политических, общественных, культурных деятелей, славных деяний и побед. Основными экспонатами белорусских краеведческих музеев были (и остаются) предметы типа лаптей, сохи и деревянного корыта. Наиболее значительные периоды белорусской истории были тайной для белорусов. Целью такой политики была денационализация белорусов.

Отсутствие исторической памяти, национальной гордости и, как следствие, низкое национальное самосознание создавали дополнительную угрозу существованию молодого государства. Поэтому нам пришлось организовывать и проводить акции историко-патриотического характера. Публикация в 1991 году обзора военной истории Беларуси “Забытая слава” в самых массовых газетах общим тиражом более 1,5 млн. экземпляров, после которой запрещенных тем в национальной истории не осталось. Празднование на площади Независимости годовщины победы над московскими войсками под Оршей 1514 года. Эти акции вызывали большой резонанс, споры и даже скандалы. Они широко обсуждались в обществе и, благодаря этому, необходимая информация бистро внедрялась в общественное сознание и попадала в школьные учебники. Мы старались вернуть в историческую память в первую очередь те события, которые были связаны с борьбой наших предков за независимость нашей земли, а не с их участием в войнах в составе других государств. Ведь необходимо било обосновать историческую легитимность белорусской государственности.

Власть не участвовала в этой работе, а потом и вовсе препятствовала ей. Но некоторые действия нынешнего режима также способствовали воспитанию национального самоуважения у его сторонников. Как ни парадоксально, это было многолетнее создание “союзного” государства на “равных” с великой Россией, “газовые войны” с ней, конфликт с Западом, смешное для специалистов бряцание старым оружием на парадах и учениях. Вот, мол, какие мы важные, смелые, гордые и сильные. Белорусский национальный патриотизм оппозиции и белорусский советский патриотизм, внедряемый властью, понемногу сближаются и, в будущем, по-видимому, образуют единый белорусский государственный патриотизм. Когда историко-патриотическим воспитанием займется, наконец, государство, произойдет это достаточно быстро. Общество уже давно готово принять свои, а не чужие исторические мифы.

Правящий режим целенаправленно борется против белорусского языка, который воспринимается им из уст образованных горожан как свидетельство их оппозиционности власти. Всяческой поддержки и уважения заслуживают те организации и граждане, которые борются за сохранение белорусского языка. Но, очевидно, что в условиях колоссального давления российской массовой культуры без целенаправленной работы государства сфера употребления белорусского языка расширяться не будет. Работа эта должна проводиться деликатно и аккуратно, чтобы не вызывать реакции отторжения. Она должна включать кампанию убеждения в СМИ, создание примеров сверху и стимулов снизу, формирования белорусскоязычной среды с помощью телевидения и радио. Пример отношения к родному языку должны показывать высшие государственные чиновники, популярные в различных слоях общества персоны. Знание белорусского языка, подтвержденное специальной комиссией, должно бить необходимым условием для участия в президентских или даже парламентских выборах, успешной карьеры в госаппарате. Родители должны иметь право выбора языка обучения для своих детей в школах, но бесплатное высшее образование должно бить только белорусскоязычным. Как говорил один известный филолог, ми не можем за свои деньги готовить специалистов для других стран.

По-видимому, Беларуси для более успешного участия в глобальном рынке, необходимо бить полилингвистической страной. Но, чтобы даже уехав из страны наши дети помнили о ней, стремились помогать ей, вернуться в нее, надо воспитывать их белорусами. Поэтому среди этого “поли” самое значительное место должен занимать белорусский язык. Русскоязычная денационализованная Беларусь еще долго будет искушением для российских политиков, желающих поиграть на беспроигрышной в ностальгирующей по былому имперскому величию России теме “воссоединения почти одинаковых народов”.

д) Оптимальное “включение” Беларуси в систему современных геополитических отношений

Мир укрупняется, группируется вокруг нескольких центров влияния. Наша страна оказалась между двумя такими центрами — набирающим экономическую и политическую мощь Европейским Союзом и пытающейся вернуть былое значение Россией. Мы не можем избежать влияния этих, несравнимо более сильных соседей. Нам необходимы хорошие отношения с ними обоими, свободный доступ на их рынки, инвестиции, гарантии нашей безопасности и суверенитета.

Оптимальным вариантом для нас била бы организация в Беларуси неконфликтного дружественного европейско-российского баланса. Идея такого баланса была сформулирована лет 10 назад. За это время в России под нефтедолларовым дождем опять расцвели имперские настроения. Тема “единения” с Беларусью еще долго будет использоваться российскими политиками для решения своих проблем. Поэтому Беларуси еще долгое время будет очень сложно строить тесные партнерские отношения с Россией, одновременно сохраняя безопасную дистанцию от нее. По-видимому, вслед за экономическим давлением ми увидим попытки вмешательства во внутренние дела нашей страны. Будут создаваться, и финансироваться пророссийские партии, вестись пропагандистские компании. Нам потребуется много выдержки и усилий, чтобы одновременно сохранить и независимость, и хорошие отношения с Россией. Такие отношения нужны не только нам. Количество природных ресурсов на Земле ограничено, а наш сосед владеет их изрядной долей. Но вряд ли Россия сможет в одиночку сохранить их. От того, станет ли она в будущем сырьевой базой Китая, полем битвы с радикальным исламом или важной частью единой Европы, будет зависеть, какие ценности будут доминировать на нашей планете в конце этого столетия. Формировать неконфликтный европейско-российский баланс сейчас нам лучше находясь внутри Европейского Союза, считаясь самой “пророссийской” страной ЕС. В ЕС нет доминирования одной страны, нет угрозы поглощения маленьких стран большими, исчезновения их языка и культуры. Рынок товаров и инвестиций ЕС — самый большой в мире. Новички получают там большую финансовую и технологическую помощь. Беларусь в случае перехода к демократии имеет реальную возможность стать членом ЕС в самые сжатые сроки. Мы — единственная страна СНГ, которая уже имела приглашение в ЕС в начале 90-х, но выбрала другой путь. За прошедшие годы, во многом благодаря 13-летней безрезультатной просоветской демагогии власти, белорусы избавились от ностальгии по советскому прошлому. Они проявляют большую, чем россияне или украинцы готовность к реформам. По данным независимых социологов, сейчас 55% белорусов готовы голосовать за членство в ЕС. И это при том, что в последние 2 года агитацией в пользу евроинтеграции никто не занимался.

Конечно, брюссельские бюрократы против . Любые бюрократы всегда против перемен, но не они решают. Самый короткий путь в ЕС — через NATO. Но этот путь чреват конфликтом с Россией и от него лучше отказаться. Хотя, возможна ситуация, когда Кремль своей политикой сам “затолкает” Беларусь в NATO.

3. Последовательность решения задач Проекта

Два года назад, накануне отправки к “месту отбития наказания”, я зашел за какой-то бумагой в военкомат. Женщина, которая там работает, помнила меня еще по старым делам, связанным с созданием белорусской армии. Она сказала: “Ну что вы все время против Лукашенко? Ведь он делает все, что вы хотели”. Я ответил: “Не все, плохо и медленно”. И в самом деле, на первый взгляд кажется, что режим достаточно успешно решил ряд задач Проекта. Построено управляемое политически независимое государство, белорусы осознают себя нацией. Лукашенко можно даже назвать одним из отцов белорусской независимости. Но государство это уродливое, без идеалов, без души. И управляется оно с помощью страха. Создать же современную эффективную экономику, наладить демократические механизмы управления эта власть не способна в принципе.

Порядок решения задач Проекта не может быть жестко последовательным. Практически все они в той или иной степени решаются одновременно. Но в разное время разные задачи выходят на передний план и требуют концентрации на них усилий общества, которое интуитивно отзывается на это требование. Так, например, во второй половине 90-х десятки тысяч граждан выходили на демонстрации в защиту независимости. Акции в поддержку демократии собирали на порядок меньше участников. Это абсолютно логично. Тогда большинство готово было проголосовать за “объединение”. Активное меньшинство готово было бороться за независимость. Некоторые — с оружием в руках. А при военном положении даже такая “демократия”, как нынешняя белорусская, стала бы невозможна.

Сейчас, когда угроза независимости отодвинулась, а большинство белорусов хотят жить в своей стране, на первый план в общественном сознании вышла борьба за демократию. Яркий пример этого — выход 19 марта прошлого года, несмотря на угрозы пожизненным заключением или даже смертной казнью, десятков тысяч людей на Октябрьскую площадь. Ночь президентских выборов — это как ночь чудес. Вся силовая конструкция власти шатается, ведет себя нерешительно. А вдруг завтра будет другой президент? В тот момент режим был крайне уязвим. Но угрозы власти испугали верхушку оппозиции и шанс ненасильственного перехода к демократии был упущен. В ближайшие годы второго такого шанса не будет. Получить в это время свободу без физических и моральных потерь маловероятно.

Белорусы хотят демократии, готовы к ней, созрели для нее. Режим рассматривает демократию, как синоним потери власти, а потерю власти – как синоним смерти. Поэтому он будет бороться против демократии всеми доступными средствами. Вопрос демократии теперь — это вопрос цены, которую общество готово заплатить за нее. Иначе говоря — это вопрос, чем будет поливаться белорусское дерево свободы. Слезами жалоб в Брюсселе, Вашингтоне или Москве, брызгами слюны пламенных речей на площади Бангалор, чернилами грозных резолюций очередного конгресса или чем-то иным?

Решение остальных задач Проекта и его успешное завершение невозможны без решения ключевой на данный момент проблемы демократии.

На завяршэнне

Наш марш да Беларуси стаўся сапраўды занадта доўгiм. І небяспечна было iмкнуцца штучна прыспешваць тыя працэсы, якiя не могуць не iсцi марудна, каб не згубiць той унiкальны шанец, якi падаравала нам гiсторыя. Многiя згубiлi на гэтым шляху жыцце, свабоду, веру, проста гады нармальнага чалавечага жыцця. Зараз, калi большая i самая небяспечная для iснавання нашай нацыi i дзяржавы частка шляху пераадолена, мы абавязаны давесцi справу да канца. Прыклад добраахвотнага сыходу з гэтага шляху, адмовы ад барацьбы, гэтак жа як i прыклад мужнасцi, таксама нараджае паслядоўнiкаў.

Николай Статкевич, председатель Центрального оргкомитета БСДП(НГ)
д. Блонь Пуховичского района Минской области

16.03.2007