Николай Автухович: Теперь и не знаю, что меня может убить

О подлости, туберкулезе, окаменевшем духе и мешке писем спасения — откровение предпринимателя после пяти лет заключения.

«Я никогда не пойду на сделку с совестью»

Утром 8 апреля из гродненской тюрьмы № 1 вышел на свободу предприниматель из Волковыска, ветеран афганской войны и общественный активист Николай Автухович. За решеткой он провел более пяти лет.

Через несколько часов после своего освобождения Николай Автухович дал интервью корреспонденту Службы информации «ЕвроБеларуси».

— Накануне освобождения вы сообщали в письмах о сомнениях, что вас выпустят. Администрация до конца вашего срока предпринимала попытки провокаций?

— Практически, да. Я пока не хочу озвучивать все, что там происходило, но последние месяца два, благодаря определенным событиям, я жил более-менее спокойно. Хотя спокойствие было относительным, потому что в это время у меня проходили суды. Я довел дело по незаконному нарушению режима аж до суда, и не один раз присутствовал на выездных заседаниях, меня туда водили.

Я не пытался что-то доказать, просто оставлял следы, что не молчу, что я не согласен. На освобождение это никак не повлияло, а вот то, что не сдавался, повлияло на администрацию. Но, думаю, многое все-таки зависело не от нее, а от тех, кто дергал за веревочки.

— Вам предлагали написать прошение о помиловании на имя Александра Лукашенко, но вы ответили отрицательно. Если бы согласились, вам бы светила амнистия, почему отказались?

— Предлагали дважды. Хотя делают вид, что никто с такими просьбами и предложениями ко мне не обращался. Я не знаю, где бы я оказался после такого прошения, потому что я бы его просто не написал, это нечто фантастическое. Я никогда не пойду на сделку с совестью и не буду торговаться с людьми, которые меня посадили.

Подлость, прессинг и боязнь огласки

— В сентябре прошлого года вы вскрыли себе живот лезвием из-за издевательств со стороны тюремного руководства. После такой жесткой формы протеста администрация изменила к вам отношение?

— Подлости стало больше. Прессинг продолжился «из-за угла».

— Беларусские тюрьмы практикуют актирование — освобождение тяжелобольных, чтобы не портить статистику смертями заключенных. Туберкулез, гепатит, плохое питание — охватывал страх никогда не выбраться из стен тюрьмы или выйти, но при смерти? Знаю, что ваша рука уже почти не двигается…

— Я про это никогда не думал. Когда я встаю против зла, я не думаю о здоровье или еще о чем-нибудь. Иду как бык на красную тряпку, и все.
А что касается болезней, то в нашей колонии огромное количество людей заболело туберкулезом. Но мы не оставили это без внимания, сразу оповестили все СМИ. И это помогло! Даже кормить лучше стали тех, кто жил рядом с больными. Если бы молчали, ничего бы не добились. Боятся там огласки, очень боятся! Наверное, больше всего остального.

— Что самое тяжелое в жизни на беларусской «зоне»?

— Трудно сразу подобрать слова, чтобы объяснить. Можно рассказать о многом, но я настолько отвык говорить и чуть ли не деградировал за эти годы… Тяжело было потому, что попадались подлые люди, которые шли на любую гадость, на что угодно. Я даже открыто говорил им, что не удивлюсь, если меня найдут мертвым. Они могли подписаться на такое дело и знали, что за это их не накажут, а возможно и, наоборот, поощрят, повысят как-то.

— Остались ли за колючей проволокой и забором люди, которым вы будете помогать?

— Знаете, будучи там, я помогал и хорошим, и плохим. Я знал, что человек меня провоцирует, но все равно помогал ему, чем мог. Потому что видел: он — еще пацан, у него вся жизнь впереди.

Буду ли я помогать оставшимся в тюрьме? Ну, конечно, буду. Это очень больной вопрос, обязательно буду обговаривать с определенными людьми эту ситуацию.

2 292 лекарства от пенитенциарной «чумы»

— Пять патронов к охотничьей винтовке — пять с лишним лет тюрьмы, по году за каждый патрон?

— В чистом виде пять охотничьих патронов — это административный штраф, но никак не лишение свободы. Мне же инкриминировали другую, тяжкую статью. Прицепили каким-то образом гранатомет, обрез, которые краем затронули в приговоре, хотя основной упор сделали на патроны. Патроны были только поводом.

— Что помогало выжить в тюрьме?

— Вот этот ком несправедливости, который накручивался с каждым моим новым днем пребывания там, закалял меня, делал меня сильнее. Поэтому я стал такой… как гранитный. Теперь и не знаю, что меня может убить.

— Как собираетесь жить дальше? Будете принимать участие в общественной деятельности или посвятите свою дальнейшую жизнь исключительно семье?

— Общественной деятельностью буду заниматься обязательно. Я всегда был больше общественником, чем политиком, когда помогал людям решать их проблемы, боролся со злом. Поэтому я как занимался этим, так и буду заниматься.

Я очень хочу через ваш ресурс поблагодарить всех тех, кто меня поддерживал, потому что писали письма очень много людей. Сегодня репортеры снимали сумку с письмами, которую я вынес с собой за ворота тюрьмы. Очень большая сумка, не поднять — 2 292 письма в ней. Вчера получил два последних. Я же вел учет этих писем, вел долгую переписку, с некоторыми людьми — аж с 2006 года. Это постоянно пополняло мою позитивную энергию, помогало думать о хорошем, противостоять злу.

Справка «ЕвроБеларуси»

Николай Автухович — один из организаторов движения ветеранов боевых действий «Защитники Отечества», признан правозащитниками политзаключенным за активную общественную деятельность и борьбу с коррупцией.

Был арестован 8 февраля 2009 года. В мае 2010 года Верховный суд признал его виновным по части 3 статьи 295 УК РБ (незаконные действия в отношении огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ) за перевозку и хранение пяти патронов к охотничьей винтовке. Приговор — пять лет лишения свободы в условиях строгого режима.

В январе 2012 года суд ужесточил Автуховичу условия отбывания наказания, признав его «злостным нарушителем режима». Осужденного перевели из колонии №5 в Ивацевичах в гродненскую тюрьму №1.

В сентябре 2013 года заключенный вскрыл себе лезвием живот, протестуя против действий администрации колонии. По имеющейся у правозащитников информации, та умышленно делала из политзаключенного «злостного нарушителя режима», поскольку в этом статусе его легко было осудить по ст. 411 УК РБ (злостное неповиновение требованиям администрации исправительного учреждения) и добавить дополнительный срок либо назначить превентивный надзор после освобождения.

За месяц до освобождения из тюрьмы ветеран войны в Афганистане обратился в суд с попыткой обжаловать наложенные на него администрацией взыскания. Жалобу не удовлетворили. После освобождения, согласно решению суда, он будет находиться под превентивным надзором милиции в течение года и четырех месяцев.

Это было второе уголовное наказание Автуховича. Первый раз его арестовали в октябре 2005 года, обвинили в неуплате налогов (он основал в Волковыске частную службу такси) и осудили на три с половиной года лишения свободы.

Оба раза правозащитные организации признали его политическим заключенным и указывали на серьезные процессуальные нарушения суда в отношении предпринимателя.

Елена Борель, ЕвроБеларусь